Игрища в Тарханах на Пасху. “Катание яиц”

Весной с пасхальных дней до Троицы женское население, начиная от девочек-подростков и кончая старухами, в праздничные дни катали яйца, иногда в этом действе принимали участие мальчики. 

С.А. Раевский вспоминал, что маленького Лермонтова эта игра очень занимала: 

«Праздники встречались с большими приготовлениями, по старому обычаю. К Пасхе заготовлялись яйца в громадном количестве. Начиная с Светлого Воскресения, зал заполнялся девушками, приходившими катать яйца. Михаил Юрьевич все проигрывал, но лишь только удавалось выиграть яйцо, то с большой радостью бежал к Елизавете Алексеевне и кричал:
- Бабушка, я выиграл!
- Ну, слава Богу, - отвечала Елизавета Алексеевна. - Бери корзинку яиц и играй еще». 

Николай Кошелев. 
Дети, катающие пасхальные яйца

Тарханские старожилы хорошо помнят эту игру, потому что она просуществовала до конца 1920-х годов. Выбирали для нее чистое от травы место, обычно им служила дорожка, проходившая вдоль домов, которая всегда была ровной и невыбитой. Ни один крестьянин никогда не ездил по ней: он знал, что односельчане осудят его за это. 

Одновременно в игре участвовало от десяти до двадцати женщин и девушек — четное количество. На каждой улице насчитывалось по три — четыре группы, каждая из которых собиралась на одном и том же месте. 

Игры, связанные с катанием яиц, устраивались не только на селе, но и на барской усадьбе, где постоянно проживало не менее тридцати пяти — сорока женщин и девушек. Вот они-то, видимо, и привили юному Лермонтову любовь к игре, которому в малом возрасте игра устраивалась, как следует из воспоминаний Раевского, в зале барского дома. Участники игры приносили в узелке, фартуке или корзинке круто сваренные крашеные яйца. По одному вложив в общий котел, перемешивали. Чтобы определить очередность в игре, поручали кому-нибудь, не глядя, брать из котла по одному яйцу. Чье оказывалось первым, то первым и начинал катать, чье второе - вторым и т. д. 

Может быть, кто и метил яйца, которые приносили для игры, но большинству этого не требовалось, ибо каждый угадывал свое по окраске. И хотя способ крашения был одинаков, у каждой хозяйки цвет сваренных яиц получался особенный. Основным красителем в Тарханах служила шелуха луковиц, пущенная в кипящую воду, в которой яйца варились. Количество определяло оттенки цвета от бледно-желтого до темно-алого. Положит хозяйка в горшок полную горсть шелухи — яйца алые, чуть поменьше — красные, еще меньше — бледно-красные, а если щепотку — желтые. Впрочем, нежно-желтый цвет скорлупа яиц приобретала также в отваре тополиных почек. 

Далее правила игры состояли в следующем. Попарно, с интервалом в один шаг, яйца раскладывались на отведенной линии. Та, которой выпал жребий катать первой, становилась на черту шагах в пятнадцати от линии яиц, брала в руки мяч и, прицелившись, пускала его на яйца. Мяч валяли из шерсти, или шили из холстины своего рода покрышку и набивали ее тряпками или опилками. Брошенный с силой, он легко докатывался до линии яиц, и если сшибал или задевал одну из пар, то играющая брала ее себе и получала право опять катить мяч. Оно сохранялось до первого промаха. Тогда наступала очередь второй играющей паре показать свое мастерство, за ней третьей и так до тех пор, пока не разыграют все разложенные яйца. На этом кон заканчивался. Перед началом второго снова клали по яйцу в общий котел, и далее все повторялось. 

В этой азартной игре, не только случай определял выигрыш, но и сноровка, умение накатывать мяч. У маленького Лермонтова ее недоставало, и дворовые девушки легко обыгрывали его. Такое же происходило с неопытными играющими и в селе. Проиграв все яйца, они выбывали из игры. 

По материалам книги П.А. Фролова «Лермонтовские Тарханы»